Упрямое время - Страница 72

Страх давно прошёл. И мысли в голове ворочались медленно, неторопливо. Слишком медленно для моего стремительного падения. Восемь этажей – не так-то и долго лететь, я давно должен был удариться о землю…

Серое марево вокруг. Кокон, не сковывающий движения. Не холодный и не горячий, не скользкий и не шершавый. Почти не ощутимый. Он был здесь. Давно, многие миллиарды лет, целую миллисекунду назад. С того самого мига, как лопнула последняя нить, связывающая меня с настоящим. Я никуда не летел. Время, способное быть прозрачным, словно горный воздух, густым и липким, как кисель, резиново-упругим, упрямым, начало затвердевать. Застывать, как застывает смола, превращаясь в янтарь. И мушка, задевшая его своим крылышком, отныне тоже лишь часть янтаря…

Мне никогда больше не увидеть Ксюшу. Не получится у нас долгой счастливой жизни втроём на берегу тёплого синего моря. Всё будет совсем по-другому. Всё есть по-другому. И это хорошо. Потому что я знаю – как. Я видел.

Эпилог. Счастливое время

Конец декабря получился дождливый, серый и грязный. Я почти смирился, что Новый Год будет таким же, хоть прогнозисты и успокаивали. Но разве им можно верить? У них достоверность пятьдесят на пятьдесят. Причём та половина, что сбылась – это как раз плохие прогнозы.

Однако тридцатого к вечеру начало подмораживать. Температура упала до минус восьми, а рано утром тридцать первого пошёл снег. Не какая-нибудь мелкая крупа, а настоящий, по-зимнему красивый снег. Он шёл, тихий, густой, сразу же окутавший город полупрозрачной белой вуалью. Он сыпал всё утро, и весь день, и вечером. Снег укрыл окаменевшую осеннюю грязь вместе с вмёрзшим в неё мусором, одел в белые шубы деревья. Снег убрал город лучше целой армии дворников, приготовил его к празднику. Наверное, автомобилистам не очень-то нравились выросшие за один день сугробы. И тем, кто тридцать первого выходил на работу, не нравились. Но нам что до них? В школе каникулы, у Светы в налоговой выходной. Мы не трудоголики, мы все деньги мира заработать не собираемся. Мы к празднику готовимся, как белые люди.

Вообще-то встретить Новый Год как положено, дома, в кругу семьи, за праздничным столом, с телевизором в качестве основного развлечения, в этот раз не получалось. Всё из-за Андрюшки. Вернее из-за его фантазий и моего длинного языка. Ещё в октябре, когда день рождение ему отмечали, он канючить начал. Мол, что это мы всё дома и дома празднуем. Скучно ему, видите ли. И надо же было мне ляпнуть: «Закончи сначала семестр без семёрок, тогда и будешь командовать». А он взял и закончил. Даже по английскому сумел на восьмёрку вытянуть, чего я никак от него не ожидал. Мы со Светланой в языках – дуб-дерево. В смысле, дуб и сосна. Это по математике, скажем, мама подсказать может. Ну и я по биологии там, по химии – куда ни шло. По физкультуре, само собой, – но по физкультуре Андрюхе помощь, слава богу, не требуется. А по языкам – глухо. Значит, своим умом и упрямством одолел. И мне теперь обещание выполнять приходится. И пока нормальные люди праздничный стол накрывают, мы напяливаем шубы и на центральную площадь тащимся, Новый Год под ёлочкой встречать.

На удивление, маршрутки ещё бегали. На удивление и к радости, потому как я уже прикидывал, сколько придётся отлистать таксисту за поездочку в новогоднюю ночь. Но маршрутчики тоже хотели подзаработать, гоняли свои «газелины» по ночному, ставшему в одночасье зимним, городу – благо, снег прекратился, и муниципальщики успели расчистить пусть не все, но хотя бы центральные улицы.

Маршрутки бегали, и мы тормознули одну чуть ли не напротив дома. Как оказалось – очень удачно, через несколько минут людей в неё набилось по самое «не могу». И что народу дома не сидится? Куда прут?

Куда прут, мне стало ясно, едва вся гурьба вывалила на площади. Собственно, площади уже не существовало – сплошное море людей. Оно всё прибывало и прибывало, люди стекались по прилегающим улицам, вылезали из маршруток, такси, бесконечных верениц припаркованных у тротуаров машин. Нет, не одни мы такие ненормальные, дома сидеть не хотим!

Пробиться на середину площади, к ёлке, нечего было и мечтать, мы бы там сразу потерялись. Но ёлку и отсюда, с края видно – поверх голов. Огромная, красивая, пылающая, будто волшебная свеча. А подробности – это мы после налюбуемся. Завтра днём, когда народа поменьше будет, приедем и посмотрим. Или послезавтра.

Над толпой витало предчувствие праздника. Многоголосый гул, смех и ожидание события, которое вроде бы обязательно произойдёт, но всё же… Кое-где самые нетерпеливые уже разливали, но редко. В основном – ожидание. Люди то и дело смотрели на экраны мобильников, на циферблаты часов. И я оттягивал рукав куртки и смотрел. И чем ближе минутная стрелка приближалась к часовой, тем тише становился человеческий рокот вокруг, тем ощутимей всеобщее напряжение…

И – прорвало! «Ура! С Новым Годом!» – дружно взревело сотнями глоток. А в следующую секунду утонуло в протяжном сухом треске, хлопке, грохоте взметнувшегося к небу фейерверка.

– Ура! Поздравляю вас с Новым Годом, дорогие родители! – забасил чуть ли не в ухо Андрей. И тут же сорвался на фальцет: – Папа, шампанское где?!

В самом деле, со всех сторон уже хлопало пробками, весело визжало, булькало. Я поспешно дёрнул замочек на сумке, выхватил бутылку. Светлана мешала откупорить, тянула сумку к себе, выуживая пластмассовые стаканы. Они хотели взять с собой праздничные, из богемского стекла, но я воспротивился. Какое стекло? Побьём к чёрту!